Записи с темой: древний рим (7)
18:28
LVII. О магии приправ
Как известно, в книге Бытия Ревекка приготовила для Исаака мясо домашних козлят
под видом дичи (Быт27:14). Епископ Виссарион (Нечаев) в своём толковании этого
места замечает, что она могла воспользоваться приправами, чтобы придать
домашнему мясу вкус дичи. Возможность этого подтверждается распространённой у
древних римлян историей про повара, который был способен с помощью правильно
подобранных приправ придать свинине вкус любого другого мяса (Тит Ливий,
XXXV.49.7; Сатирикон, 70).
под видом дичи (Быт27:14). Епископ Виссарион (Нечаев) в своём толковании этого
места замечает, что она могла воспользоваться приправами, чтобы придать
домашнему мясу вкус дичи. Возможность этого подтверждается распространённой у
древних римлян историей про повара, который был способен с помощью правильно
подобранных приправ придать свинине вкус любого другого мяса (Тит Ливий,
XXXV.49.7; Сатирикон, 70).
Женевскую Библию также называют брючной, потому что где в
других старых переводах стоит aprons, в Женевской Библии
стоит breeches. В комментариях этой Библии царит яростный
антикатолический дух. В этой непримиримости с Римом брючная
Библия напоминает Брючную Галлию, которая тоже слабо
поддавалась римским влияниям.
Нет ли некоего мотива бунтарства в самих брюках? Структура
брюк принципиально двойственна, а в платонизме двоица это
принцип множества, конфликтующий с тотальностью Единого, в
то время как фартук напоминает тогу и более цельноразделен в
своём устройстве.
других старых переводах стоит aprons, в Женевской Библии
стоит breeches. В комментариях этой Библии царит яростный
антикатолический дух. В этой непримиримости с Римом брючная
Библия напоминает Брючную Галлию, которая тоже слабо
поддавалась римским влияниям.
Нет ли некоего мотива бунтарства в самих брюках? Структура
брюк принципиально двойственна, а в платонизме двоица это
принцип множества, конфликтующий с тотальностью Единого, в
то время как фартук напоминает тогу и более цельноразделен в
своём устройстве.
Поучительна история смерти императора Тиберия, изложенная
Тацитом в 50 главе 6 книги "Анналов". Тиберий вёл распутный
образ жизни, но презирал медицину, и всё было хорошо, пока
придворный врач Харикл не пощупал ему невзначай пульс во
время приветствия. Пульс показался ему чрезвычайно слабым, и
он предрёк, что Тиберию осталось жить не больше пары дней, и
так и вышло.
Это говорит о том, что здоровый человек может стать больным
просто в результате измерения, так как измерение это
деструктивная процедура, действие которой не ограничивается
простым описанием действительности.
Тацитом в 50 главе 6 книги "Анналов". Тиберий вёл распутный
образ жизни, но презирал медицину, и всё было хорошо, пока
придворный врач Харикл не пощупал ему невзначай пульс во
время приветствия. Пульс показался ему чрезвычайно слабым, и
он предрёк, что Тиберию осталось жить не больше пары дней, и
так и вышло.
Это говорит о том, что здоровый человек может стать больным
просто в результате измерения, так как измерение это
деструктивная процедура, действие которой не ограничивается
простым описанием действительности.
Комментарии (2)
Забавна настырная и мелочная обеспокоенность, с какой в
Древнем Риме следили за тем, чтобы человек, присуждённый к
изгнанию, действительно испытывал страдания в ссылке.
Например, в одном из писем Плиния Младшего Траяну (X.57)
отправитель письма предлагает наказать человека, который,
получив прощение во время нахождения в ссылке, не
воспользовался им, показав тем самым презрение к постигшей
его каре. Другой пример — в 3 главе 6 книги "Анналов"
Тацита. Узнав, что изгнанник собирается приятно проводить
время на острове Лесбос, его вернули в Рим и держали там под
арестом в домах чиновников.
Интересно, в какую этическую систему лучше всего вписывается
такой подход к наказанию? Вероятно, в этику добродетели:
если высшая ценность счастье, то при наказании важно, чтобы
оно несло с собой несчастье.
Древнем Риме следили за тем, чтобы человек, присуждённый к
изгнанию, действительно испытывал страдания в ссылке.
Например, в одном из писем Плиния Младшего Траяну (X.57)
отправитель письма предлагает наказать человека, который,
получив прощение во время нахождения в ссылке, не
воспользовался им, показав тем самым презрение к постигшей
его каре. Другой пример — в 3 главе 6 книги "Анналов"
Тацита. Узнав, что изгнанник собирается приятно проводить
время на острове Лесбос, его вернули в Рим и держали там под
арестом в домах чиновников.
Интересно, в какую этическую систему лучше всего вписывается
такой подход к наказанию? Вероятно, в этику добродетели:
если высшая ценность счастье, то при наказании важно, чтобы
оно несло с собой несчастье.
В 22 главе 4 книги "Анналов" Тацита находим одно из ранних
описаний дефенестрации:
Тогда же претор Плавтий Сильван по невыясненным причинам
выбросил из окна жену Апронию и, доставленный тестем Луцием
Апронием Цезарю, принялся сбивчиво объяснять, что он крепко
спал и ничего не видел и что его жена умертвила себя по
своей воле. Тиберий немедленно отправился к нему в дом и
осмотрел спальню, в которой сохранялись следы борьбы,
показывавшие, что Апрония была сброшена вниз насильственно.
Этот Сильван в итоге приказал рабам вскрыть ему вены, но он
мог бы на процессе прибегнуть к изысканной тактике
автоматизма, т. е. заявить, что выкинул жену из окна, будучи
спящим. Например, именно так сделала британка Эстер Григгс,
которая в 1858 году выкинула из окна своего ребёнка.
Ещё более раннее описание дефенестрации есть в 4 книге
Царств (9:33), где из окна выкидывают нечестивую царицу
Иезавель.
описаний дефенестрации:
Тогда же претор Плавтий Сильван по невыясненным причинам
выбросил из окна жену Апронию и, доставленный тестем Луцием
Апронием Цезарю, принялся сбивчиво объяснять, что он крепко
спал и ничего не видел и что его жена умертвила себя по
своей воле. Тиберий немедленно отправился к нему в дом и
осмотрел спальню, в которой сохранялись следы борьбы,
показывавшие, что Апрония была сброшена вниз насильственно.
Этот Сильван в итоге приказал рабам вскрыть ему вены, но он
мог бы на процессе прибегнуть к изысканной тактике
автоматизма, т. е. заявить, что выкинул жену из окна, будучи
спящим. Например, именно так сделала британка Эстер Григгс,
которая в 1858 году выкинула из окна своего ребёнка.
Ещё более раннее описание дефенестрации есть в 4 книге
Царств (9:33), где из окна выкидывают нечестивую царицу
Иезавель.
Согласно Плинию Младшему (книга IV, письмо 25), порча бюллетеней в Римской
империи возникла почти сразу после введения тайного голосования.
Вот что он пишет: «Я писал тебе, что можно опасаться, как бы тайное голосование
не привело к безобразиям. Так и случилось. В недавних комициях на некоторых
табличках были написаны всякие шутки и даже непристойности, а на одной вместо
имён кандидатов оказались имена их покровителей.».
Видимо, для людей определённого склада подобные выходки кажутся бесконечно
естественными, что и поспособствовало их столь древней укоренённости.
империи возникла почти сразу после введения тайного голосования.
Вот что он пишет: «Я писал тебе, что можно опасаться, как бы тайное голосование
не привело к безобразиям. Так и случилось. В недавних комициях на некоторых
табличках были написаны всякие шутки и даже непристойности, а на одной вместо
имён кандидатов оказались имена их покровителей.».
Видимо, для людей определённого склада подобные выходки кажутся бесконечно
естественными, что и поспособствовало их столь древней укоренённости.
В рассказе Льва Толстого "Веник" объясняется сила единства через то, что веник легко
сломать по прутику, а целиком сложно. Этот рассказ можно рассматривать как
боудлеризацию эпизода биографии древнеримского полководца Сертория, дошедшего
до нас в наследии Плутарха.
Боудлеризация состоит в том, что Серторий не веник ломал, а заставлял солдат
выдёргивать хвосты лошадям. Сильный солдат не мог целиком выдернуть хвост хилой
клячи, а слабый солдат по волоску выдёргивал хвост крепкому рысаку.
Однако более мягкую версию этой истории можно найти и у самого Плутарха в
"Изречениях царей и полкодцев", где в главе про Скилура рассказывается, как он перед
смертью учил своих восьмидесятерых сыновей ломать связку стрел.
сломать по прутику, а целиком сложно. Этот рассказ можно рассматривать как
боудлеризацию эпизода биографии древнеримского полководца Сертория, дошедшего
до нас в наследии Плутарха.
Боудлеризация состоит в том, что Серторий не веник ломал, а заставлял солдат
выдёргивать хвосты лошадям. Сильный солдат не мог целиком выдернуть хвост хилой
клячи, а слабый солдат по волоску выдёргивал хвост крепкому рысаку.
Однако более мягкую версию этой истории можно найти и у самого Плутарха в
"Изречениях царей и полкодцев", где в главе про Скилура рассказывается, как он перед
смертью учил своих восьмидесятерых сыновей ломать связку стрел.