Как известно, четвёртая книга Царств заканчивается сценой разрушения Иерусалима
Навузарданом, начальником телохранителей Навуходоносора.
Титулу "начальник телохранителей" в русском переводе (4Цар25:8) соответствует
слово ἀρχιμάγειρος в Септуагинте, которое также можно перевести как "начальник
поваров". И именно так оно было по неведению передано в некоторых старолатинских
переводах Септуагинты, величающих Навузардана как "princeps coquorum".
Хотя в Вульгате этот недосмотр был исправлен, однако манускрипты со старым
переводом уже успели достаточно разойтись, чтобы заставить многих средневековых
авторов приписывать Навузардану эту неуместную должность, иные из которых,
ничуть не смутившись, объясняли это как метафору гибельности чревоугодия.
Хотя, если вчитаться в эпичную сцену разрушения Иерусалима, то несложно уловить
в ней кулинарные нотки, ведь там упоминается огонь (4Цар25:9), виноград
(4Цар25:12), посуда (4Цар25:14), гранатовые плоды (4Цар25:17). Да и главу в
целом завершает упоминание о том, как вавилонский царь Евилмеродах обеспечивал
до конца жизни пищей иудейского царя Иехонию.
Подобную двусмысленность породил и один из титулов Потифара в Быт39:1: буквально
он значит "евнух", но так могли обозначаться и царедворцы. Причём в данном
случае Вульгата предпочитает буквальное чтение и не смущается наречь женатого
Потифара евнухом.
Как видно из того же стиха, этот евнух одновременно является и начальником
поваров. Но чем хорош евнух на посту повара? Быть может, слухи об осквернении
пищи обслуживающим персоналом были в ходу уже в древности, и потому
повару-евнуху отдавалось предпочтение, так как у него число способов осквернить
пищу уменьшалось на один?